- Выпуск 1
- Продолжительность жизни в России: уроки XX века
Продолжительность жизни в России: уроки XX века
Демография, являясь теоретической основой страхования жизни и пенсионного страхования, во многом определяет состояние страховой индустрии в целом. Именно поэтому страховщики во всем мире так пристально и так скрупулезно изучают тенденции изменения важнейших демографических показателей, и в первую очередь — ожидаемой продолжительности жизни. В этих исследованиях важны как тенденции изменения продолжительности жизни застрахованных по определенному риску, так и всей популяции. Сегодня, когда человечество вступило в новое тысячелетие, представляется важным оглянуться назад и подвести итоги прошедшего века.
Демографическая ситуация в России имеет ряд особенностей, важнейшая из которых — сверхсмертность мужчин. Разница в ожидаемой продолжительности жизни российских мужчин и женщин на сегодня самая высокая в мире. Исследователи этот факт объясняют по-разному. Без сомнения, здесь сказывается чрезмерное потребление алкоголя среди мужской части населения, но, как нам представляется, это далеко не единственная причина. В данной статье мы сосредоточим внимание на социальных факторах, которые во взаимодействии с биологическим полом определяют гендерные факторы смертности.
Продолжительность жизни мужчин и женщин зависит от множества факторов, которые классифицируют различными способами. Мы разделим эти факторы на две альтернативные группы по степени их влияния на смертность мужчин и женщин. К первой группе отнесем факторы, которые (при определенных допущениях) можно считать одинаково воздействующими на состояние здоровья и смертность мужчин и женщин — например, экзогенные факторы, связанные с действием внешней среды (природно-климатические условия, экология и др.); уровень развитости системы здравоохранения (при условии, что в стране отсутствует дискриминация при получении медицинской помощи) и т.д. Такие факторы будем называть гендерно-нейтральными.
Ко второй группе отнесем все остальные факторы, включая биологические особенности организмов мужчин и женщин, определяющие уровень их заболеваемости и смертности; социально-экономические и культурные факторы, формирующие гендерные стереотипы поведения и др.
Последняя группа факторов ответственна за наблюдаемое во всем мире различие в продолжительности жизни мужчин и женщин и является сферой по-вышенного интереса актуариев. Проблема заключается в том, что уровень смертности населения — это показатель, который отражает интегральное воздействие на популяцию множества разнородных факторов, а влияние конкретного фактора на уровень смертности определить, как правило, невозможно. Однако в каждой стране бывают периоды, в которые влияние определенного фактора или небольшой группы факторов является доминирующим. Изучение этих периодов позволяет глубже понять действующие демографические механизмы.
Опыт России в этом смысле уникален. Политические и социально-экономические эксперименты, проводимые в прошлом веке над страной и ее населением, адекватно отразились на динамике продолжительности жизни российских мужчин и женщин (см. рис. 1). Но более наглядно гендерные различия режима смертности мужчин и женщин иллюстрирует рис. 2, на котором представлено изменение процентного отношения ожидаемой продолжительности жизни мужчин и женщин за последние сто лет. Это связано с тем, что рассматриваемое отношение позволяет устранить тренд, обусловленный воздействием гендерно-нейтральных факторов, и сконцентрировать внимание на факторах, ответственных за различия в уровне смертности по полу.
Рис. 1. Ожидаемая продолжительность жизни: Россия, 1990-1999.
Почти вся первая половина прошлого века для России прошла в перманентных революциях и войнах и характеризовалась монотонным сокращением продолжительности жизни мужчин по отношению к продолжительности жизни женщин. Минимум относительной продолжительности жизни пришелся на период сталинских репрессий 1938-1939 годов и начало второй мировой войны.
Победа в Великой Отечественной войне и мирное послевоенное строительство способствовали социально-экономическому возрождению российского общества. В период между 1938-1939 годами и серединой 60-х годов прирост ожидаемой продолжительности жизни в России был поистине огромным — 24,3 года у мужчин и 27,1 года у женщин. В 1965 году ожидаемая продолжительность жизни у мужчин достигла 64,3 года, а у женщин — 73,4 года, что соответствовало уровню ведущих западных стран (например, разрыв с США по этому показателю сократился до 2,5 года у мужчин и до 0,3 года у женщин). Интересно, что в течение двух послевоенных десятилетий российские женщины в абсолютном выражении получили существенно больший выигрыш в ожидаемой продолжительности жизни по сравнению с российскими мужчинами, однако в относительном исчислении рост продолжительности жизни мужчин был более высоким (см. рис.2).
Рис. 2. Отношение ожидаемой продолжительности жизни мужчин и женщин, %.
Период застоя в Советском Союзе (середина 60-х — начало 80-х годов) с необыкновенной ясностью демонстрирует негативное воздействие экономического и социально-психологического кризиса, с которым столкнулась страна, на смертность населения. Ожидаемая продолжительность жизни российских мужчин сократилась на 3,1 года, а у женщин — на 0,7 года, то есть в очередной раз растущая смертность мужчин трудоспособного возраста проявляет себя в качестве основного фактора сокращения ожидаемой продолжительности жизни. Основные потери связаны с болезнями системы кровообращения и внешними причинами смертности (конец этого периода совпадает с афганской войной, которая унесла здоровье и жизни многих российских молодых мужчин).
С началом перестройки в российском обществе наблюдалась волна эмоционального подъема и надежд на более достойную жизнь. Динамика преступности резко поползла вниз. Только за год (в период с 1985 года по 1986 год) частота грабежей и разбоев уменьшилась на 24%, убийств и покушений на убийство — на 30%. Значительно уменьшилась смертность от самоубийств. Ее уровень снизился в 1986-1987 годы по сравнению с 1984 годом на 40%. Несомненно, благоприятное влияние на эту динамику оказала антиалкогольная компания, которую в июне 1985 года предприняло возглавшееся М. Горбачевым руководство СССР.
В 1987 году смертность населения России достигла минимума. Но уже в 1988 году начался откат назад. В 1988-1991 годы рост смертности был довольно умеренным, а в 1992 году (с началом радикальных экономических, реформ) произошло резкое снижение ожидаемой продолжительности жизни мужчин, которое продолжалось до завершения первой чеченской военной компании. В 1994 году различие в ожидаемой продолжительности жизни российских мужчин и женщин достигло 13,6 лет (или около 20% в относительном выражении), что является абсолютным максимумом даже по мировым меркам.
С 1995 года начался новый рост ожидаемой продолжительности жизни. За 1995-1998 годы у мужчин она повысилась с 57,6 до 61,3 года, у женщин — с 71,2 до 72,9 года. В целом улучшение положения проявляется в том, что форма возрастной кривой смертности постепенно возвращается к той, которая существовала в самом начале 90-х годов. Однако сегодня смертность российских мужчин и женщин находится на весьма низком уровне десятилетней давности. По существу, показатели смертности вернулись в то неблагоприятное положение, в котором они находились в застойный период, а в относительном исчислении продолжительность жизни мужчин все еще остается ниже уровня самого неблагоприятного 1980 года.
Проведенный анализ убедительно показывает, что все крупные политические и социально-экономические изменения в России в прошлом веке сопровождались не менее крупными демографическими изменениями. Причем смертность российских мужчин оказалась более подверженной влиянию этих факторов. В чем причина?
Все основные политические и социально-экономические решения прошлого века были направлены на изменение общественной сферы и практически не затрагивали приватные отношения. Поэтому в России до сих пор сильны патриархальные традиции и соответствующее распределение гендерных ролей в обществе: мужчина — добытчик, женщина — хранительница семьи и домашнего очага.
Стереотипы поведения российских мужчин и женщин формируются с учетом отведенных им гендерных ролей (считается, что мужчина должен быть активным, сильным, независимым, честолюбивым, стремящимся к власти, рациональным и т.д., а для женщин характерны слабость, забота о внешности, боязнь старости, уступчивость, пассивность и т.д.). Однако существовавшие в СССР общественные отношения вступали в противоречия с необходимостью гендерной самоидентификации российских мужчин, подавляли всякую их активность. В советский период в ходу была даже соответствующая поговорка: "Инициатива наказуема". Российские женщины во все времена были более дружны с властью — отведенная им пассивная гендерная роль полностью устраивала и устраивает существующий режим.
Стойкий дисбаланс между возможностью и необходимостью гендерной самоидентификации у российских мужчин является основной причиной их неудовлетворенности жизнью и работой, порождает чрезмерные стрессы. Отсюда рост пьянства, преступности и самоубийств, особенно среди мужской части трудоспособного населения. Например, в Удмуртии в период с 1992 года по 1994 год смертность среди городских мужчин трудоспособного возраста от неестественных причин выросла на 97,9% (максимальный показатель не только в России, но и в мире). Еще более впечатляет распространенность внешних причин смертности в разрезе пола: так в 1996 году число самоубийств среди мужчин трудоспособного возраста было в 7,75 раза выше, чем среди женщин, число утоплений — в 6,95 раз, отравлений алкоголем — в 5,97 раз, прочих отравлений — в 4,24 раза и т.д. Если сравнить эти данные с динамикой промышленного производства, то окажется, что именно на эти годы приходится пик сокращения объемов производства, банкротств предприятий, невыплат заработной платы и безработицы.
Вообще смертность от внешних причин в России неуклонно росла с середины 60-х годов, и уже к началу 80-х годов увеличилась в полтора раза. Это давно уже вторая по важности причина смерти в России (после сердечно-сосудистых заболеваний), тогда как во многих западных странах она занимает четвертое место, уступая смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, рака и болезней органов дыхания. Например, при нынешнем состоянии дел, вероятность для новорожденного мальчика умереть на протяжении жизни от одной из причин этой группы в России в 6-7 раз выше, чем в Великобритании.
Однако в новейшей российской истории были периоды, когда казалось, что мужчины, соответствующие принятым в России гендерным идеалам, были востребованы — это послевоенные годы и годы перестройки. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин в эти периоды монотонно возрастала, как в абсолютном, так и в относительном исчислении. Особо резкое снижение смертности от внешних причин произошло в годы перестройки, совпавшие с антиалкогольной компанией 1985-1987 годов. Эти мероприятия, что бы о них не говорили, позволили отсрочить смерти миллионов людей, относящихся к группам риска смерти от несчастных случаев, алкогольных отравлений, самоубийств и других подобных причин. Однако спустя всего 2-3 года от начала перестройки надежды сменились еще большим разочарованием (об этом свидетельствуют данные социологических опросов, проводившихся в ряде регионов СССР), и кривая смертности стала расти с удвоенной силой.
После 1994 года смертность в России от большинства внешних причин постепенно снижается, возвращаясь на уровень, сложившийся в последние советские десятилетия. Сегодня важно, чтобы тенденция, намеченная в период с 1994 года по 1999 год (официальные данные о смертности россиян в 2000 году пока еще отсутствуют), сохранилась бы в новом тысячелетии, и произошло реальное снижение смертности от внешних причин, а значит и общего уровня смертности в России. Однако 1999 год принес России новые потрясения — началась вторая военная чеченская компания, которая продолжается до сих пор...
Директор "Независимого актуарного информационно-аналитического центра", д.ф.-м.н., профессор В. Баскаков.
Международный эксперт (Великобритания) П. Коннор, ВА, FIA.
Данное исследование выполнено по гранту N 03211-00ТК Московского общественного научного фонда, при финансовой поддержке Агентства США по Международному развитию (USAID) и гранту N 1АТO12 Института Открытое Общество (Фонд Сорос). Точка зрения отраженная в данной статье может не совпадать с точкой зрения Агентства США по Международному развитию, Института Открытое Общество или Московского общественного научного фонда.
